Друг нисколечко не изменился. Даже не поправился, гад. Наоборот, подкачался. Ходил все так же, в военной форме, хотя это было неудивительно. Даже когда друга попросили из армии, он продолжал ходить практически в полном обмундировании, пугая соседей и прохожих, имевших несчастье встретиться ему на пути. Он ведь и на нашу с Асей свадьбу умудрился прийти в камуфляжном костюме. Только постирал его ради приличия.

Для Темыча внешность никогда не была чем-то значимым. Наоборот, он считал, что, если человек слишком заботится о своей наружности, значит, ему есть что скрывать. Он искренне не понимал, зачем девушки делают себе губы, ресницы, грудь. Зачем тратят безумные деньги на наряды и прическу. А уж если встречал подобного мужчину, мог и в глаз бедолаге дать. Может, именно поэтому милая ничем не примечательная девчушка из продуктового магазина когда-то так запала ему в сердце.

Его бывшая жена. Простая девушка Таня из самой обычной семьи вскружила голову бывалому спецназовцу. Он, когда впервые увидел ее в супермаркете, сначала дара речи лишился, минут пять тупил на кассе, но после все-таки смог взять себя в руки и на негнущихся ногах уйти восвояси.

Я тогда был с ним и видел, что творилось с лучшим другом. И потом еще долго подкалывал его, вспоминая, как бывалый солдат, прошедший не одну горячую точку, краснел и долго не мог определиться, нужен ему пакет или нет. Но Темыча было не пронять. Он с каменным выражением лица отмахнулся от меня и грубо сказал, что да, деваха красивая, но таких много, так что не о чем тут говорить.

Помню, как ближе к вечеру к нам подкатил Михалыч, и наша развеселая троица отправилась в город искать приключений на свою пятую точку. В какой-то момент история с продавщицей снова всплыла в разговоре, и Гриха тут же потащил нас всех к магазину, чтобы посмотреть на даму, сумевшую пронять самого Фатона.

К счастью, время было позднее и супермаркет оказался закрыт, так что нам не оставалось ничего другого, как вернуться обратно к Темычу и продолжить банкет в тихой домашней обстановке.

Со временем мы с Михалычем забыли эту историю, но не Темыч. С тех пор он закупался только в том супермаркете и только в смену этой девушки. Если ее не было на кассе, мог долго бродить по залу и ждать, когда она появится. И в один прекрасный день он подкараулил ее после работы и предложил проводить до дома.

Напугал он бедняжку знатно. Оказывается, она уже давно заприметила странного бородатого типа, часами слоняющегося по магазину в ее смену, и жутко боялась его. А тут он поздно вечером сам к ней заявился. Она от страха такой вопль подняла, что на место тут же слетелась вся ее смена и охранник. Причем последний даже не стал вмешиваться в драку, которую учинили грозные продавщицы, углядев в моем друге маньяка.

Но, несмотря на всю сложность ситуации, Темыч решил не отступать и на следующий же день пришел на работу к своей любимой с цветами. Охранник, помня вчерашний инцидент, сначала не хотел пускать его, вот только одного он не учел. Темыч был не просто хорошим солдатом, он был лучшим среди нас. Так что, перешагнув через бесчувственное тело, друг смело прошествовал к своей даме сердца прямо на центральную кассу.

Та сидела бледная, как приведение, но не стала сбегать. Девушка героически выслушала корявые признания в любви, приняла букет и разрешила-таки проводить себя до дома. С тех пор Темыч каждый свободный вечер шел к любимой на работу и потом ждал ее, как верный пес.

Так прошел год, и вот нас с Михалычем позвали на свадьбу. Я и раньше видел Таню, так что не особо удивился, когда она выплыла к нам вся расфуфыренная в белом платье, похожим на торт. А вот Гриха слегка офигел, увидев все это великолепие. Он до этого не был знаком с Таней. Темыч, зная распутный характер нашего общего друга, не спешил сводить с ним девушку, и, как потом оказалось, был прав.

Уж не знаю, что тогда стрельнуло в мозгах у Михалыча, но он стал все чаще наведываться в гости к другу. Особенно полюбил он это делать, когда Темыч отлучался по делам. Сначала женщине нравились эти внезапные набеги. Она порой не понимала мужа и даже в каких-то моментах побаивалась его. Тот отпугнул от нее всех подруг и родственников, и ей просто необходимо было с кем-то поделиться своими страхами и сомнениями. Гриха был идеальной жилеткой, в которую она могла плакаться часами и просить совета.

Вот только Михалычу этого было мало, и он потихоньку стал предпринимать попытки сближения. Но Таня была непреклонна. Да, она впускала Гриху, но, к ее чести будет сказано, все его намеки игнорировала, а на откровенные попытки “познакомиться поближе” отвечала твердым отказом. Конечно же, Темыч со временем стал догадываться, что что-то здесь нечисто, и стал ревновать жену.

Много раз он пытался вытряхнуть из Тани правду: было ли что-то между ней и Михалычем, но девушка клялась, что никогда бы не стала изменять мужу. В скором времени Гриха и Темыч окончательно рассорились.

Я честно пытался помирить их, но ничего у меня не вышло. Михалыч почему-то решил, что бедной девушке нужна помощь, что его не совсем нормальный товарищ доводит ее своими бредовыми теориями, да и вообще плохо заботится о жене. Он уже несколько раз пытался поговорить с другом, заявлял, что Таня — любовь всей его жизни, начал преследовать жену товарища, но добился обратного эффекта. В дом его больше не пускали, да и сама Татьяна перестала общаться с ним, опасаясь недовольства мужа.

Апогеем всего стала попытка Темыча пристрелить товарища на очередных учениях. Дело, конечно, замяли, но терпение нашего командира лопнуло. Друзей раскидали по разным подразделениям, вот только Михалыч все не хотел униматься. Продолжал преследовать Таню, а Темыч продолжал ревновать.

Девушка устала от такой жизни. Все больше она сторонилась мужа, а потом он поднял на нее руку. В тот же день Таня собрала вещи и переехала к маме, в доме которой и познакомилась с будущим мужем, художником, приехавшим навестить родных. Он был гораздо старше Тани, имел немецкие корни, а еще он кардинально отличался от Темыча.

Этот тип был спокойным, рассудительным, не верил ни в какие всемирные заговоры, не бросался на людей из-за их странного вида. А еще он был богат и щедр по отношению к Тане. Она стала его музой, как